В пятнадцатый раз Владивосток посетил профессор истории и философии, сын голливудской звезды и внук приморского промышленника Рок Бриннер. В интервью VL.ru «почетный талисман Пасифика» рассказал о том, как кинофестиваль живет без «души и мамы», почему считает Копылова сумасшедшим, и чем американцы хуже русских.

Рок, вы приезжаете на каждый фестиваль на протяжении всей его истории. Как изменился «Пасифик» за эти годы?

Я был на каждом фестивале. Я единственный иностранец, который побывал на всех "Пасификах". Я вижу потрясающие изменения в городе. Я делал фотографии города десять лет назад и теперь. И можно увидеть изменения везде — куда бы ты не посмотрел.

Но в 2003 году у вас был совершенно безумный мэр — Копылов. Абсолютно ненормальный. Он говорил: «Видишь резиденцию Бриннеров? Я подарю тебе ее!». Я говорю: «Не уверен, что FESCO это одобрит». А он отвечает: «А я подарю тебе FESCO!». Потом был Николаев — «Винни Пух». А сейчас у вас прекрасный мэр. Я люблю Пушкарева. Он сделал много прекрасного для города.

Первые два года кинофестиваль проходил полностью в театре Горького — и открытие и закрытие. И это было совсем не так, как сейчас. Выделялось гораздо больше денег на его проведение. После экономического кризиса 2008 года бюджет становился все меньше и меньше. И в этом году тоже недостаточно денег. И я думаю, если бы в 2003 году у нас был бы такой же бюджет на фестиваль как сегодня, у нас сейчас не было бы фестиваля. Тогда нам надо было больше денег для того, чтобы начать. Сейчас не надо столько, потому что фестиваль уже живет собственной жизнью.

А что скажете о традициях фестиваля, как они изменились, и без чего «Пасифик» не может существовать?

Есть очень важная вещь, которую я говорю при любом удобном случае. Что делает фестиваль возможным? Ни звезды кино, ни гости, не режиссеры. Это вот эти ребята — волонтеры. Без них не было бы фестиваля. И я знаю, как они работали уже за два-три месяца до начала фестиваля. Я знаю, что они это делают просто из любви — к кино и к Владивостоку. Если бы они потребовали денег, невозможно было бы найти столько, чтобы оплатить их труд. Это была бы колоссальная сумма денег.

Но еще на фестивале важны люди, которые живут в других странах. Иногда первый раз они слышат о Владивостоке именно в контексте кинофестиваля. И многие гости, иностранные режиссеры, которые поедут к себе домой в эту субботу, будут рассказывать об этом городе и этом фестивале в своих странах. Я знаю одного австралийского кинорежиссера, который настолько полюбил кинофестиваль и Владивосток, что специально снимет фильм, чтобы вернуться.

На церемонии открытия вы вспоминали о Лайзе Миннелли и ее визите во Владивосток. Сейчас с ней общаетесь?

О да! Она мой очень большой друг. Пять дней назад я ей позвонил и сказал, что возвращаюсь во Владивосток. Она ответила: «Пожалуйста, передай мою любовь всем моим друзьям». Ей тогда очень понравился Владивосток и кинофестиваль.

А как насчет еще одного вашего друга — Ларисы Белобровой, с ней поддерживаете связь?

Я разговаривал с Ларисой в прошлом ноябре, когда она приезжала в Нью-Йорк, она посетила тогда три города в Америке и у нас была возможность поговорить. С тех пор мы не общались, но я знаю, что у нее все хорошо и она приезжает сюда очень часто и до сих пор работает с Ефимом.

Есть мнение, что она была душой фестиваля. Может ли «Пасифик» развиваться без нее?

Да, для фестиваля Лариса была мамой. Но как мы видим, ребенок растет дальше без нее. Мы очень переживали, что без Ларисы фестиваля больше не будет. Но в прошлом году на открытии на сцене «Океана» я сказал: «Губернатор Миклушевский, пожалуйста, пообещайте, что в следующем году фестиваль будет». И он пообещал. И вот мы здесь. И в этом году, в субботу вечером на открытии я опять сказал: «Come on, губернатор, пообещайте и на следующий год». И он кивнул, но ничего вслух не сказал. Но я думаю, что фестиваль настолько важная часть Владивостока, что он будет всегда. Мне кажется, люди в городе тоже это понимают.

Вас называют «почетным талисманом» фестиваля. Как вы к этому относитесь?

Мне очень приятно, что меня назвали талисманом. И это справедливо. Во-первых важно помнить, что Юл Бриннер родился во Владивостоке и он — единственный актер, родившийся в России, который получил Оскар. И я — связь между Владивостоком и Голливудом. Но гораздо важнее для меня — история города. Мой прадед Юлий Бриннер строил этот город вместе с Янковским и другими. И я также связь между Владивостоком в начале своей истории и Владивостоком сейчас.

Кинофестиваль – это крупное событие для Владивостока, но что еще можете сказать о культурной жизни города, кого выделить?

Есть рок-группа «Мумий Тролль». По-моему их последний клип «Троллейбус» просто невероятный, красивое видео. Я разослал ссылки на него всем своим друзьям. И я помню, как сотни волонтеров пошли на мост, чтобы сняться в нем, морозя свои задницы на таком холоде!

Вообще Владивосток – это город с удивительной культурой. Конечно, в Америке много креативных людей, но их еще больше в России и здесь, во Владивостоке. Но здесь этот креатив никогда не связан с деньгами, в Америке за всем всегда стоят деньги. Это меня печалит. Там, например, кино называется бизнесом, а не искусством. Даже в Европе все не так гонятся за выгодой, как в Америке, и с каждым годом все хуже и хуже.

Вас узнают на улицах города?

О да! С каждым годом все больше и больше. Но в этом году, на этой неделе что-то изменилось. Раньше люди всегда просто говорили: «Привет, Рок!». Не «сын звезды кинематографа», а просто — Рок, как член семьи. И это прекрасно. Но сейчас ко мне стали немного иначе относиться. Вы знаете, мой прадед Юлий Бриннер основал Восточный институт в 1899 году, его сын, Борис Бриннер основал технический университет в 1915 году. Я — профессор истории и политических наук. Все 11 лет в каждый приезд я читаю лекции в университетах города. Я был здесь несколько месяцев назад. Был приглашен ректором Иванцом для того, чтобы читать курс лекций в ДВФУ.

И внезапно именно в этом году гораздо больше людей стали подходить ко мне и говорить: «Спасибо огромное, что приезжаешь во Владивосток каждый год, это так много для нас значит». И многие люди приносят мне мою книгу о Бриннерах на Дальнем Востоке и благодарят за нее, она заставляет их смеяться и плакать, и узнавать свою историю.

Можете рассказать о своей книге, что побудило к написанию?

Эта книга глубоко личная и важная для меня. Если вы читали мою книгу, то знаете, что конец жизни моего отца был очень печальным. Я написал книгу, чтобы попытаться понять своих предков, своего отца. Понять, почему отец, который был таким потрясающим, так изменился к концу своей жизни, когда все стало очень печально. Даже не столько для меня, сколько для моих младших сестер. И написание книги было единственным способом понять, что случилось с его жизнью и с моей. И еще я могу сказать, что мой последний глоток алкоголя был 40 лет назад — в ноябре 1973 года.

Я всю жизнь был сыном Юла Бриннера — звезды кино. И только во Владивостоке я — правнук Юлия Бриннера, основателя города. Я никогда не знал своего прадеда. У меня никогда не было семьи, я все время был одинок в мире. Но когда приехал сюда, у меня появились дед и прадед, я увидел их дом и познакомился с людьми, которые мне смогли рассказать о них.

Вы замечаете в себе черты русского человека, русского характера?

Мне сложно сказать. Я вырос в Нью-Йорке во времена холодной войны. О России я знал две вещи: «Петю и волка» Прокофьева и то, что русские — грязные коммунисты, которые хотят меня убить. Но в вас, в русских, осталось что-то важное от Советского Союза – чувство единения. Вы можете идти, увидеть незнакомца на улице, которому плохо, и вы не пройдете мимо. Но пожелайте удачи такому незнакомцу в Америке – никто и не посмотрит на него. Конечно, не везде, но в больших городах точно. В России еще сохранилось чувство социальной ответственности.

Но это лишь черта. Я же не могу сказать за весь характер. Еще Достоевский задавался вопросом, что такое русский характер, а Ельцин созывал целый научный симпозиум, чтобы ответить на вопрос, что такое русская душа. И ни тот, ни другой не нашли ответа. Но я точно могу сказать, что это не генетическое, это что-то в культуре.